Обрывки страниц из личного дневника Ориона Блэка.
27 августа 1979 года.
Время неумолимо. Как хитрый вор оно крадет воспоминания о самых счастливых днях моего детства, подменяя их памятью о кровавых кошмарах последних лет.
Сегодня я, Орион Аргус Меланион Блэк решил записать все, что еще помню о последнем годе обучения в школе.
The Sun
День первый.
Здравствуй сестра. Как добралась? - Я приветствовал кузину Вальбургу, входящую в гостиную факультета Слизерин.
Здравствуй Орион. - Она делала ударение в моем имени на первый слог. Помню, в детстве меня это раздражало. Видимо она тоже помнит.
Сестра была безукоризненна как всегда. Надменная, своенравная и красивая. А мне как всегда было почти все равно. Я давно для себя для каждой из сестер придумал характеризующее их определение. Так вот Моя сестра Вальбурга была «Обжигающяя». И ей без разницы было кого обжигать – врагов заклятьем Инсендио или сердца людей редкой искренней улыбкой. Правда чаще всего она этого и не замечала. Да и с чарами у нее не все гладко.
Уже пора на торжественный пир? Пожалуй, стоит уже идти. Твою руку сестра.
В этот момент в гостиную вошли кузина Дореа и моя сестра Лукреция Блэк. Сейчас они сильно изменились, впрочем, по сей день в каждой из них я вижу тень тех девушек, которые, улыбаясь, приветствовали меня.
Дореа - достаточно, и тогда и сейчас, просто увидеть ее, что бы понять, что смотришь на тихий пруд с глубоким темным омутом. «Глубокая» - то слово, которое я для нее выбрал. Справедливость такого выбора я понял лишь, когда сам нырнул в темную бездну.
И конечно моя маленькая сестренка Лукреция. Моя самая любимая сестра. Мой самый близкий с детства человек. Моя самая родная кровь. «Принцесса» - так про себя называл ее я. Конечно у нас было другое имя, которым только я звал ее в детстве. Но я не доверю его пергаменту.
На пиру мы сидели как обычно. Во главе стола старший курс. Блэки строго напротив Блэков.
Том Риддл известный как Темный Лорд, а тогда еще всеобщий любимец и староста школы сидел за столом рядом со мной. Во главе стола сидела староста девочек сиятельная Миллисента Бэрнгольд «железная леди» как сейчас называют. Вспоминая ее, я горжусь, что пусть косвенно, но способствовал становлению как личности и волшебницы. Прокас Лестрейндж почти равный Блэкам по происхождению, староста мальчиков факультета Слизерин сидел по левую руку Миллисенты и что - то оживленно обсуждал с Томом.
Вошел Господин Декан. Факультет встал, приветствуя его. Горацио Слагхорна мы любили. Даже не так – мы его уважали.
Трапеза была скудной. Домовики ленивыми. Я плохо помню, о чем говорил нам тогда Директор Диппет. В памяти осталось лишь, что сегодня прилетит дирижабль с беженцами. Идиоты. Ну, какие же они идиоты- подумал я. Еще бы пешком прогулялись. Через 15 минут пир закончился, и я смог поприветствовать братьев.
Кузен Цигнус . Мой наивный и жестокий брат. Так бывают, наивны и жестоки только дети. Он не мог и дня прожить без причинения боли. И в то же время он был самым искренним из нас. За каждого из Блэков я бы с легкостью отдал жизнь. За Цигнуса «малыша» я бы отдал 5 жизней.
Альфард. Спокойный и меланхоличный. Как большой сильный и уверенный в себе сенбернар. Он был настоящим ученым и обладал пытливым, живым умом. И в отличии от остальных Блэков в тот год «сенбернар» не дал никому запятнать свою душу.
Следующие яркие воспоминания связаны с дирижаблем, на котором прилетели беженцы.
Мы с Вальбургой стоим рядом. За забором, в запретном лесу раздаются взрывы, крики на немецком языке и стоны раненых. Но мы Блэки. Наша кровь слишком ценна. К тому же я просто уверен, что там мы будем ничуть не полезней чем здесь. И поэтому мы стоим и смотрим. А еще мы выбираем жертву. Нам нужен один волшебник. Мы Блэки и мы хотим учиться. Как на зло рядом или наша родственница Катарина Лонгботтом или учителя.С места падения дирижабля несут раненых и пострадавших. Замерзшие спасатели уходят в школу. Мы с ними И снова никаких эмоций кроме злости на глупость этих эмигрантов. Разве что наша родственница - француженка проявила смекалку и аппарировала с уже сбитой и падающей машины.
- Приятно познакомится .
- Взаимно.
Улыбки, объятия и холод внутри. Домой. В Гостиную.
В гостиной вино и объявление. Примерно как – «на улице -20 и дирижабль». Том придумал новую игру, это может быть интересным.
События путаются в голове, что было раньше игра или Диггори? Наверное, все - таки Диггори.
Помню, нам чертовски везло в том семестре. Так как тогда нам больше не везло никогда.
Сестра, когда мы будем делать то, что задумали? – Я Цигнус и Вальбурга в кабинете декана.
-Что? Что вы задумали? -Запрыгал на месте Цигнус.
-У меня чешутся руки, я уже не могу. – На брата жалко смотреть.
Принесем обучение на завтра...тсс.. кто то за дверью. Цигнус кто там? О Диггори, ну что ж не пропадать же добру. Пара движений палочкой и у нас Диггори под морфеусом. Куда ему недоучке до Блэков.
А вот еще и Пивза принесло. Экзорцировать бесполезно, вредный полтергейст всю школу на уши поставит. Пробую договариваться. Сошлись на сваренных для Пивза хулиганских зельях. Неприятно, но хоть какой- то вариант.
Кладем неудачника на лавку. Так- так - все готово. Вот только один штрих.
Селенцио.
Скоро уже скоро. Еще чуток терпения и я снова это сделаю…Мерлин, как же тяжело сдерживаться.
И так Сестра. Я покажу тебе и тебе Брат заклятье причинения боли. Заклятье «круциатус».- Внутри меня все трепетало.
Возьми палочку вот так - да именно, а теперь вы должны работать со своей болью. Вспомните боль, которую причиняли Вам. Отлично. Копите ее – она вам понадобится. Да, а теперь сделайте больно себе, что бы сделать больно этому мальчишке.
Наконец –то!
-Круцио Максима
Я помню, как с трудом заставил себя оторвать руку ото лба мальчишки. Цигнус оказывается, уже знал «круцио», а Вльбурга быстро научилась. Перерыв в обучении. Пустой треп. Вальбурга накрывающая скатертью с профессорского стола Диггори и через секунду открывающаяся дверь в класс. Мерлин мой, это же Прокас. Просчитываю варианты – все не так плохо, как могло бы быть . В крайнем случае два «обливейт максима» вместо одного. Прокас пришел поставить сушиться обувь. Вышел - вернулся. Посуетился и ушел совсем.
Нас душил смех. Смех счастья. Да он же ничего не заметил. Ну что ж Вальбурга твой выход.
Сестра твоя очередь – сказал я. Теорию – пожалуй, пропущу, я ее не хуже сестры знаю. Вот и практика. Так, центр силы волшебника , сосредоточение , мысленный приказ.
- «империо».
Диггори падает на пол с лавки. Ничего. Все уже получилось и получилось прекрасно. Спасибо вам мистер Диггори вы нам очень помогли.
Немного развлекается Цигнус. Куда его? Конечно же, в женский туалет. Добро пожаловать к Мистеру Филчу, милый хаффлпафец, а нас ждут дела.
Следующее воспоминание – гостиная.
Собрались все в Гостиной. Гостей не ждем. Обсуждаем войну. Снова скучно и вижу что не мне одному. Все ждут, когда Том расскажет что задумал. А вот и он. Вино разлито. Сестры сидят рядом.
Том рассказывает правила. Оказывается, нам предстоит маленький некроритуал, множество неизвестных правил, которые знает только Том и, конечно же, большие неприятности. Спорить с факультетом и Томом бесполезно, это очевидно, но я бы всегда укорял себя, если бы не попробовал.
Игра началась: «Жрица» с Реддлом остаются в гостиной, мы обсуждаем игру в спальне. Одной из первых тянет карту Вальбурга и получает свой гейс. После этого с трудом мне удалось подавить желание пойти за картой и долго вдумчиво пытать в гостиной Тома.
Я сдержался.
Стоя за дверью, я слышал о картах предыдущих участников. Не спрашивая жрицу - сам вытащил карту. Нет, это не была «Справдливость». Вытащенной картой было «Солнце» .
Спасибо – бросил я, выходя из гостиной. Гейсы, выяснения все завтра. Знал бы я тогда что приготовит нам утро…
